Глубиномания и его опасность

Опытный французский аквалангист Морис Фарг прыгнул в воду и начал быстро погружаться, время от времени давая знать о своем хорошем самочувствии однократным подергиванием за сигнальный конец. Внезапно сигналы прекратились. Один из аквалангистов тотчас бросился в воду. Другие, стоявшие на страховке, стали выбирать сигнальный конец. Морис Фарг был без сознания. Загубник выпал изо рта, а в легких была вода. В течение нескольких часов врачи пытались спасти Мориса, но безуспешно.

Когда же товарищи подняли спусковой трос, то увидели подпись Фарга, поставленную им на самой последней бирке. Он достиг глубины 120 м и стал чемпионом, мира но погружению в акваланге.

Другой одержимый, отдавший жизнь за рекорд — флоридский аквалангист Хоуп Рут. Он достиг намеченной глубины — 152 м. Однако напрасно на корабле ожидали спортсмена. Новый чемпион погиб, и тело его бесследно исчезло в морской пучине.

Оба аквалангиста стали жертвами азотного наркоза — «глубинного опьянения».

Некоторое время спустя француз Андре Шаневье опубликовал статью, где утверждал, что он, пользуясь аквалангом, достиг у Корсики глубины 130 м. Это достижение официально подтверждали несколько очевидцев. Следовало ожидать, что примеру опытного аквалангиста последуют другие, менее подготовленные подводные спортсмены, или вовсе новички.

Так оно и случилось. Руководители морского клуба «Жуэнле-Пен» пообещали послать на глубину 150 м своих аквалангистов.

Свидетелями сенсации должны были стать представители местных властей и многочисленные репортеры. С катера был спущен трос, размеченный через каждые .10 м бирками. Вслед за тем Андре Портлатин и Пьер Лапорт отправились под воду. Наступило томительное ожидание. Наконец, спустя 10 минут оба аквалангиста, еле живые, поднялись по трапу. У Лапорта из носа текла кровь. Несколько бодрее выглядел Портлатин, руки его крепко сжимали шесть последних меток—указателей глубины от 100 до 150 м.

Смущенные рекордсмены принимали поздравления, однако отвечать на вопросы журналистов, ссылаясь на усталость, отказались. «Все подробности на пресс-конференции», — заявили корреспондентам организаторы погружения.

На многолюдной конференции на следующий день протокол спуска зачитывал сам Андре Портлатин. Он сообщил, что вместе с Лапортом они спустились не на 150 м, а всего лишь на глубину 33 м. Далее Лапорт подтянул трос, а Портлатин, как ягоды, обобрал все метки указывающие глубину. Для большего правдоподобия их мнимого рекорда Лапорт расквасил себе нос.

Громкий хохот большинства присутствующих и дельные возмущенные возгласы сопровождали речь Портлатина.

Во имя чего же Морской клуб занялся такой мистификацией? Руководители федерации подводных исследований Франции не без основания опасались, что бессмысленная погоня за рекордами, противоречащая самому духу подводного спорта, может привести к жертвам. Андре Портлатин и Пьер Лапорт провели свое погружение для того, чтобы высмеять погоню за рекордами и поставить под сомнение достижения Андре Шаневье и прочих охотников за сенсациями. Поэтому и организация погружения была точно такой же, как и при спуске Андре Шаневье.

Позднее Шаневье пытался доказать правдивость своего рекорда и предпринял новое погружение, несмотря на дружеские предупреждения не делать этого.

Рекордсмен не достиг и 80 м: всплыл на поверхность -бледный и задыхающийся. Изо рта текла кровь.

— Я едва не погиб! — выдавил он. На этот раз его заявление не вызывало сомнений.

У нас в стране таких случаев не было. Предварительное изучение наркотического действия азота на организм человека в лабораторных условиях показало, что погружение с аквалангами, заряженными воздухом, опасно уже на глубине 50—60 м. Поэтому спуски на большую глубину в них не проводились, так как это уже не спорт, а область научных исследований. Спуски на большую глубину у нас производятся в специально для этого предназначенном снаряжении.

Сложнее бороться с рекордоманией по достижению предельных глубин без акваланга. Это модное сейчас увлечение очень опасно, так как доступно всем желающим,, в том числе и людям, не имеющим никакого отношения к подводному спорту. Любой невежественный, но достаточно смелый человек может пытаться поставить «рекорд» ныряния в глубину без соответствующего обеспечения и контроля.

Эта опасность усиливается в тех случаях, когда в печати появляются книги и статьи, пропагандирующие ныряние, выставляющие при этом на показ только его романтические стороны и не предупреждающие об опасностях, связанных с погружением на глубину.

Основной тезис, выдвигаемый защитниками таких односторонних публикаций: подводный спорт — новый вид состязаний, и если говорить прямо обо всех опасностях,, подстерегающих спортсмена, то можно этим запугать молодежь.

Необходима разъяснительная работа в массовых мо

Свободное ныряние в глубину и его опасности

За последние два десятилетия свободное ныряние в глубину получило большую популярность. Об этом свидетельствуют как ежегодные спортивные соревнования по нырянию на глубину 10—15 м, так и рекорды Энцо Майорки, Жака Майоля и Роберта Крофта по нырянию на предельные глубины 60—70 м, столь же ошеломляющие, сколь бесполезные.

Ныряние — вторжение человека в непривычную для него водную среду, лишенную газообразного кислорода, имеющую большую плотность (в 775 раз превосходящую плотность воздуха), высокую теплопроводность (в 25 раз) и теплоемкость (в 4 раза большую, чем у воздуха), а также оказывающую значительное сопротивление движению в силу своей несжимаемости.

Ныряние в глубину связано с физической работой во время длительной произвольной задержки дыхания, что приводит к резкому падению напряжения кислорода и повышению напряжения углекислого газа в крови. Охлаждающее действие воды еще больше усиливает интенсивность потребления кислорода, и в организме быстро развивается кислородная недостаточность.

Давление на организм при нырянии резко увеличивается и через каждые 10 м погружения возрастает на 1 кгс/см2, что вызывает соответствующее сжатие воздуха, заключенного в полостях организма (среднего уха, легких, желудочно-кишечного тракта и т. д.). Кроме того, при нырянии вследствие относительной невесомости и отсутствия привычной опоры тела при передвижении в условиях плохой освещенности и слабой видимости ориентация в пространстве значительно затруднена.

Ныряние требует от спортсмена не только крепкого здоровья, хорошей физической тренированности и выносливости, но и специальных навыков и знаний, иначе оно становится опасным. Ныряние на предельную глубину, которое, кстати, ничего общего со спортом не имеет, особенно опасно для здоровья.

Доморощенным глубиноманам следует иметь в виду, что при нырянии гибнут в основном не от того, что ударяются о подводные предметы или захлебываются. Такие случаи чрезвычайно редки. Дело обстоит значительно сложнее.

Еще до погружения в воду во время неправильного проведения гипервентиляции легких у ныряльщика могут наблюдаться различные расстройства, связанные с падением напряжения углекислого газа в крови: остановка дыхания и, как следствие ее, кислородное голодание головного мозга и потеря сознания.

Во время погружения на глубину могут возникнуть баротравма уха и придаточных полостей носа, обжим лица маской, боль в кариозных зубах, имеющих замкнутые полости, потеря ориентации, холодовой шок, паралич сердца от переполнения его кровью, баротравма легких от понижения давления в них на 80—100 мм рт. ст. относительно величины наружного давления воды на глубине, обжим грудной клетки, утопление.

Во время всплытия особенно часто может наблюдаться кислородное голодание головного мозга и реже — баротравма уха, расстройство гемодинамики, потеря ориентации, утопление.

После всплытия вследствие непроизвольной усиленной вентиляции легких могут возникнуть остановка дыхания и кислородное голодание головного мозга.

По данным Лартинга (1960) кислородное голодание головного мозга при нырянии составляет 70% всех смертных случаев при занятиях подводным спортом. Особенно часто кислородное голодание возникает при нырянии в глубину. Дело в том, что при всплытии парциальное давление кислорода в легких уменьшается не только за счет снижения его процентного содержания в результате потребления, но также за счет понижения общего давления, и потеря сознания от кислородного голодания наступает без предвестников, как бы среди полного здоровья.

От кислородного голодания гибнут далеко не новички. Достаточно назвать имена некоторых погибших: чемпион Франции и мира по подводной охоте Жюль Корман, чемпион Португалии в том же виде спорта — Хозе Рамелата и другие.

В литературе (Ренэ Барбо, 1957; Т. Бурилков, 1962 и. др.) также описаны случаи особой формы баротравмы легких с артериальной газовой эмболией в результате ныряния в глубину — очень тяжелого и трудно излечимого заболевания.

По данным Вебстера, в летнем сезоне 1965 г. в США при занятиях подводным спортом утонуло 86 человек; 26 из них погибли при нырянии.

Соревнования в нырянии на большую глубину в СССР запрещены с 1934 г., как опасные для здоровья и жизни. Ныряние в глубину для мужчин разрешено на 15 м, для женщин — на 10 м. Состязания на предельные глубины запрещены и теперь, а рекорды не регистрируются.

Можно ли нырять на выдохе?

Восьмого февраля 1969 г. в «Комсомольской правде» была напечатана статья В. Николаева «Без акваланга — на сто метров». Автор статьи описывает, как он с целью установления физиологического предела ныряния спускался под воду после полного выдоха. Спуски проводились на Пяловском водохранилище под Москвой. Безопасность погружения обеспечивалась страховочной веревкой. Медицинское обеспечение осуществлял врач-физиолог Г. А. Давыдов.

На этих «экспериментах» необходимо остановиться, так как автор статьи вольно или невольно пропагандирует «исследования», которые далеко небезобидны. Ныряние под воду после полного выдоха, как и ныряние на предельную глубину, опасно для жизни и в первую очередь не потому, что .начнет «разрушаться грудная клетка», а совсем по иным, но не менее серьезным причинам.

При погружении под воду на полном выдохе уже с первых метров выравнивание давления в легких с наружным будет идти за счет прилива к органам, расположенным в грудной клетке, крови и лимфы. Физиологические компенсаторные реакции организма не беспредельны, и, как только они будут исчерпаны, давление в легких не сможет уравновешиваться с наружным. Это повлечет за собой ряд патофизиологических реакций.

Во-первых, при относительном разрежении воздуха в легких до 50 мм рт. ст. уже происходит сильное переполнение их кровью за счет присасывающего действия грудной клетки. Если нырнуть на большую глубину, где воздух в легких будет сжат до величины меньшей остаточного воздуха, или спуститься на несколько метров после глубокого выдоха, то в грудной полости за счет перепада давления создастся относительный вакуум, так как упругость костного остова грудной клетки не допускает ее дальнейшего уменьшения. В таком случае малый круг кровообращения все больше наполняется кровью. В результате чрезмерного расширения правого желудочка сердца может наступить смерть от паралича сердца (К. Пфайфер и 3. Буклинг, 1966).

Во-вторых, перепад давления в легких относительно наружного всего лишь на 1 —1,5 м водяного столба (76—114 мм рт. ст.) приведет к разрыву легочной ткани и после выравнивания давления во время всплытия пузырьки воздуха могут войти в разорванные сосуды легких и вызвать тяжелейшее заболевание — баротравму легких с артериальной газовой эмболией.

При баротравме легких от понижения давления (разрежение) и от повышения внутрилегочного давления на величину более 80—100 мм рт. ст. наблюдается легочное кровотечение, кровавая пена, параличи чаще нижних конечностей, потеря сознания, боль за грудиной, тяжелое дыхание с затрудненным выходом и другие симптомы, в зависимости от локализации газовых эмболов.

Кроме того, при нырянии в глубину после полного выдоха резко возрастет опасность возникновения кислородного голодания, так как запасы кислорода в воздухе легких будут соответственно в пять раз меньше, чем это имело бы место при глубоком вдохе. Погружение на выдохе не исключает и других заболеваний, связанных с нырянием.

Один мастер спорта по пятиборью, человек исключительно смелый и трудолюбивый, но склонный к неоправданному риску, включал в программу тренировок подводных спортсменов всплытие с глубины 5 м после оставления акваланга на дне. При этом они делали на грунте глубокий вдох и всплывали не выдыхая. Это — еще более рискованный «эксперимент», чем спуск на глубину после выдоха, который описывает В. Николаев. Похваляться этим не следует. Благополучное окончание подобных «экспериментов» — случайность. И думать, что такие «опыты» можно безнаказанно повторять, значит, уподобляться человеку, считающему необязательным соблюдать правила уличного движения лишь на том основании, что ему однажды удалось перебежать улицу, лавируя между движущимися на большой скорости машинами.

Для большинства же менее опытных и малотренированных людей такие опыты могут, в лучшем случае, закончиться баротравмой легких. Любители подобных рекордов должны знать, что для спасения человека, получившего баротравму легких, недостаточно извлечь его из воды и поместить в обычное, даже очень хорошее лечебное учреждение. Излечить это заболевание можно только в рекомпрессионной камере под повышенным давлением в 7—10 атм, при активном участии опытного врача-физиолога, который должен находиться вместе с пострадавшим.

Подобные исследования можно проводить только в специализированных научно-исследовательских учреждениях.

Смелость - качество, безусловно, хорошее. Но оно должно подкрепляться соответствующими знаниями, рассчетами и научными исследованиями. Иначе это — лихачество. Ведь никто всерьез не предложит молодому человеку, не умеющему водить мотоцикл, участвовать в гонках лишь на том основании, что он смел. Почему же мы, пропагандируя подводный спорт, ныряние, а также продавая соответствующее снаряжение, часто не говорим прямо о всех тех опасностях, которые ожидают подводного спортсмена и не делаем упора на необходимость приобретения им специальных знаний и навыков?

Освоение подводного мира — дело относительно новое, и многого мы еще не знаем. Но одно ясно, с морем шутить нельзя, оно не прощает ошибок. Сподвижник Жака-Ива Кусто известный подводный исследователь Фредерик Дюма говорит: «Самое страшное заключается в том, что любой смелый и невежественный новичок может при желании погрузиться на глубину 300 метров. Море не оказывает сопротивления, но и не предупреждает об опасности». Вот в чем трагедия.

«Спортсмен-подводник», выпуск № 24